Человек и гармошка
В разговоре с подругой я однажды обронила, что не люблю людей. «А кто ж их любит, Валь? – ответила она. – Людей никто не любит». Да, в том числе и они сами… Я вот, например, тоже представитель этого биологического вида, однако с годами люди раздражают, утомляют и разочаровывают меня все сильней и безысходней.
И вот вчера ночью, перечитывая книгу «Мой друг Генри Миллер», я вдруг отвлеклась и подумала: а как относится к людям Бог? Наблюдает он за своим экспериментом и понимает, что эксперимент не удался. Должны были получиться по образу и подобию, а получились хищные развращенные твари, которые ничего не хотят понимать, а гонору! А самомнения! Не пора ли их уже примерно наказать и окончательно от них отвернуться?
Так-то оно так, – увещевают его ангелы, – но жалко все-таки. Есть же в людях и хорошее.
Что, например? – спрашивает Бог. Они гармошку изобрели, – отвечают ангелы. И назвали ее: гармошка. Играть на ней научились, и всех желающих научили. Разве может совсем уж никчемное существо изобрести гармошку и играть на ней? У них даже мультик есть, где крокодил на гармошке играет. Да, соглашается Бог, что-то есть в человеке прикольное, чего я и сам не ожидал.
А вот интересно, что бы он подумал, если бы сидел на моем месте в вагоне метро, и туда зашел чумазый парень лет 20 с гармошкой, и начал свое по накатанной: «Люди добрые, вы наверно думаете, почему я, такой молодой, к вам обращаюсь…» Попросил денег, пообещал, что Бог всех хранит, развернул меха и заорал дурным голосом:
Детство-детство, ты куда бежишь?
Детство-детство, ты куда спешишь?
Почему мне, представителю того же биологического вида, так мучительно быть частью этой сцены? Хотя она про то же: человек и гармошка.
А отвлеклась я во время чтения вот этого пассажа из раннего текста Генри Миллера «Улица Лурмель в тумане», который привел его друг Альфред Перле: «Я вспомнил о дурацком названии моего отеля («Отель надежды») и механически направил стопы в его сторону. Назад я проследовал тем же маршрутом. Все изменилось. Будто я прошелся вверх тормашками или заглянул в телескоп не с того конца. Вместо вони я уловил музыку, если музыкой можно назвать то, что выделывала гармошка. Там, откуда доносились звуки, прислонившись к стене, стоял человек. С ампутированными по запястья руками. Он порывался наиграть вальс. Инструмент ходуном ходил в его культях – словно мешок со змеями. Вальс оборвался пронзительным стоном. Калека бросил гармонь и заковылял прочь».
Специалисты по квантовой физике утверждают, что так называемую реальность порождают два фактора: ситуация и наблюдатель. Я привела пример из своей практики, а Миллер – из своей. Но он наблюдатель от Бога, что и сделало его великим писателем. А я? Кто я? Я вон даже на гармошке играть не умею. С вами были новости рубрики «Ночные прогоны».
